Как родственник наркомана я растворилась в сыне и его проблемах
Приход в Программу «Двенадцать Шагов» Нар-Анона был обусловлен моим бессилием перед любимым наркоманом. Я была неспособна отказаться от решения проблем родного человека, которые возникали из-за его употребления. Много лет я старалась самостоятельно избавить члена семьи от пристрастия к наркотическим веществам: вопреки его воли и желанию пыталась заставить прекратить употребление. Взяла на себя ответственность за судьбу родственника-наркомана: удовлетворяла все его потребности, оберегала от тюрьмы; пугала, угрожала, контролировала; возила к знахарям, искала врачей и определяла на лечение во все возможные центры… Помню, когда лежала в больнице, мой тогда ещё несовершеннолетний наркоман угнал чужую машину и катался на ней по посёлку. Вернувшись после операции домой, первым делом я оплатила штраф за его правонарушение и компенсировала все ущербы. В тот момент искренне верила, что мой близкий осознает и примет этот урок как предупреждение. Но я ошибалась. Он продолжал нарушать закон, а я продолжала его спасать, защищать, оправдывать в надежде, что моей любви хватит на всех и на всё. Поэтому, когда мой любимый зависимый достиг совершеннолетия, и встал вопрос о его трудоустройстве, я как самый близкий родственник наркомана помогла ему устроиться на работу, где трудилась сама. До сих пор помню чувство страха, боли, разочарования, стыда, которые испытала, когда он через три дня ушёл с работы без предупреждения и объяснения причин.
Я подсознательно чувствовала, что делаю что-то не так. Но только в программе поняла: моя жизнь вышла из-под контроля, стала неуправляемой. Одержимость спасти, избавить от зависимости дорогого человека достигла апогея, стала целью моей жизни. Я не позволяла ему самому ощутить последствия употребления, не давала шанса на поиск выхода из ситуации и выздоровление. Как родственник наркомана, на которого повлияла семейная болезнь наркомания, я растворилась в нем, решала все его проблемы, при этом своих просто не замечала. Тревожные мысли сбивали с толку, головная боль и бессонница стали моими постоянными попутчиками. Больше всего страшила меня мысль о его смерти и возможном нахождении в местах не столь отдаленных. Моё безумие и одержимость контролем вели меня прямиком к личному кризису.
Я поняла, что устала от своего безумия и мне нужна помощь
Вылечить родственника-наркомана все равно не удавалось. Но я не сдавалась.
Однажды предложила своему зависимому поехать в центр, где выздоравливают ребята с такой же проблемой, как у него. Он дал согласие. Вот оно счастье, решила я и с надеждой, что эта помощь наконец-то будет результативной, сопроводила своего взрослого мальчика до места, боясь, что он не доберется самостоятельно. Уезжал он на два года, а вернулся через три месяца. И снова продолжал болеть. А я придумывала новые способы его лечения, и буквально сходила с ума.
В какой-то момент мой наркоман решил уйти из дома, переехать к друзьям по интересам. Просила, даже уговаривала этого не делать. Предупреждала, если вернётся, я не приму его обратно. Он сделал свой выбор и ушёл. А вскоре вернулся. Я же смогла сдержать своё слово, не пустила его домой. Это была первая победа родственника наркомана над своим безумием. Для того, чтобы снова открыть двери своего дома зависимому, я обозначила условия, на которые он согласился. Наступило временное затишье. Но спокойствие продлилось недолго: вскоре он продолжил употреблять наркотики. Я снова позволила страхам, отчаянию, боли разрушать себя.
Сына я воспитывала одна, поэтому все решения, касающегося его жизни и деятельности, принимала тоже одна. До знакомства с Нар-Аноном в кругу моих друзей не было тех, кому я могла бы открыться, рассказать о своей беде, попросить помощи. Действовала так, как подсказывала моя больная голова. Разъехаться с употребляющим наркоманом – это ещё одна моя неудавшаяся попытка вылечить родственника от зависимости. Мы стали жить отдельно, но ничего не изменялось в моём безумии: я покупала и доставляла ему еду, теперь уже в его дом, и придумывала для себя оправдание – это моё желание, он же не просит. А зачем просить, если он и так все необходимое получает? Однажды уже взрослый зависимый стал виновником аварии. Что делаю я, не выздоравливающий родственник наркомана? Я опять лишаю его возможности принять ответственность за проступок, наработать свой опыт решения проблем. Потому что я лучше знаю, к кому обратиться, чтобы не лишили прав, кому заплатить, на кого надавить, кого разжалобить… Я опять повторяю действия, основанные на старых убеждениях, и жду новых результатов и душевного спокойствия. И тут я начинаю понимать, что очень устала от своего же безумия, и мне нужна помощь.
Нар-Анон — это самое безопасное место, где я могу духовно расти
В содружество семейных групп Нар-Анона я пришла с большим багажом ошибок и опытом того, как не надо поступать, если в семье наркоман. На первом своём собрании я ощутила поддержку людей, на чьи жизни, как и на мою, оказала влияние наркомания близкого человека. Они стали моими друзьями. С ними я могу делиться самым сокровенным без опаски быть непонятой, отвергнутой. Постепенно у меня появилась готовность разобраться в себе, вырваться из плена безумия и одержимости в желании спасать, контролировать, переделывать. Я увидела симптомы своей болезни, модели поведения, которые мешали мне жить полноценной жизнью, увидела себя настоящую. Узнала, что не могу изменить другого человека. Моя задача — сосредоточиться на своем выздоровлении, научиться заботиться о себе. Благодаря Высшей силе, которую я обрела в содружестве, наставнику, друзьям по выздоровлению я смогла отпустить зависимого родственника, и у меня появилось время, сила, энергия, чтобы заняться собой.
Много лет прошло с момента моего прихода в содружество, но я продолжаю посещать собрания семейных групп Нар-Анона. Сегодня я, родственник наркомана, точно знаю, что это самое безопасное место, где я могу духовно расти, и мне всегда протянут руку помощи в любой ситуации.