Я, как родитель наркомана, отрицала проблему в своей семье
Родитель наркомана… Хотелось бежать от одного только этого словосочетания. Было ощущение, что если произнести его вслух, то эта проказа перепрыгнет на мою семью. Безумие, царившее в моей голове, твердило, что наркомания в семье — временное явление, просто юношеское баловство, которое пройдет, как только пройдет переходный возраст. Шли годы, но проблема не исчезала, наоборот — усугублялась.
Будучи родителем наркомана, я прошла все 5 стадий проживания несчастья, имя которому – наркомания. Отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие.
В первый год было отрицание, несмотря на сигналы, поступавшие мне со всех сторон: неадекватное поведение сына в учебном заведении, выпады агрессии дома, резкие перепады от безудержно веселья и кипучей и могучей энергии до глубокого дневного сна, исчезновение ценных вещей, бесконечные ночные вылазки по делам… Когда наконец я собственными глазами увидела и услышала физические последствия употребления (нечеловеческие вопли, застывшее перекошенное тело, паралич конечностей), я вынуждена была признать, что мой близкий употребляет наркотики. Тогда мой мозг включил второй уровень защиты: «Это совсем недавно, ну, 2-3 месяца покуривает, совсем ещё несмышлёныш, просто балуется. Всё образуется». Но употребление никуда не делось. Сын был задержан полицией, и ему светил срок от 5 до 10 лет.
Как родитель наркомана я использовала все средства, которые находила, чтобы уберечь, защитить, предостеречь.
В Нар-Аноне началась моя капитуляция перед наркоманией
Услышала по радио рекламу про организацию, которая предоставляет гарантию на лечение наркомании. Помню, меня просто распирало от радости, что наконец нашла то самое волшебное средство, которое позволит покончить с этим кошмаром раз и навсегда. Сказано — сделано. В течение полутора лет я не жалела ни сил, ни средств, чтобы вылечить своего близкого. Как родитель наркомана я начала посещать собрания семейных групп Нар-Анона, выполнять странные (как мне тогда казалось) задания и рекомендации по Шагам, только бы достичь чудесного исцеления. Меня очень волновало, а как же родителю наркомана нужно себя вести: что говорить, что не говорить, что делать, что не делать, только чтобы не быть причиной срыва зависимого. Я училась быть всегда позитивной и не показывать слабость, что называется, вселять надежду в окружающих близких.
И вот настал тот долгожданный день, когда зависимый возвращался домой. Я как истинный родитель наркомана тщательно подготовилась к этому дню: сделала ремонт, навела в квартире чистоту и красоту, приготовила вкусный ужин…. А потом наступил крах всем моим ожиданиям. В аэропорту я увидела озлобленное, агрессивное создание, ругающее и обвиняющее меня на чём свет стоит за предательство, обман, за то, что позволила себя обмануть терапевтам – таким же наркоманам, как и он. Я молчала, он говорил. Мы приехали домой поздно вечером. Сын вёл себя крайне вызывающе: громкая музыка в ночи, топанье, хлопанье, ругань. Мои ожидания были разбиты вдребезги. И тогда я, наконец, осознала Первый Шаг программы Нар-Анона: «Я бессильна перед наркоманом, и моя жизнь стала неуправляемой». Это было началом моей окончательной капитуляции перед болезнью.
Что я чувствовала? Гнев. Он был настолько сильным, что вытеснил беспокойство и страх, когда сын на несколько дней ушел из дома. С этого момента я осознанно начала учиться говорить «нет».
И когда он мне позвонил и спросил, не потеряла ли я его, я впервые смогла сказать: «Нет», — он взрослый человек и волен гулять, где хочет, но дома я не потерплю такого хамского поведения, свидетелем которого была ранее. Это сработало. Мы стали жить отдельно, и при контактах со мной наркоман начал «фильтровать» свой сленг.
Сегодня я не одинока и учусь принимать жизненные испытания с достоинством
Скажу так, первая победа в выстраивании коммуникаций с близким несколько вскружила мне голову. Мне показалось, что он стал более покладистым, и мне опять захотелось помогать ему, ведь у него «тонкая душевная организация». Когда на собраниях семейных групп Нар-Анона я услышала, что не стоит эмоционально сближаться с наркоманом или не надо за него платить, я стала торговаться. Кто, если не я, его поддержит… Если не платить, будут долги, будет обида, что не нужен, бросит учебу и т.д.
Шло время. Но моя половинчатость в принятии, в действиях не приводила к желаемому результату. Последствия становились тяжелее, денег всё меньше, а эмоциональное и физическое состояние всё хуже. Я капитулировала перед болезнью окончательно. Вместе с капитуляцией пришла депрессия. Всё напрасно. Ведь не зря говорят, что наркомания — болезнь прогрессирующая, неизлечимая, смертельная. Я перепробовала всё. Не осталось никаких сил. Идей тоже.
Что меня поддержало в итоге? Ощущение, что я не одна. И есть среди членов семейной группы Нар-Анона люди, у которых также есть в семье проблема наркомании. Но они приняли это жизненное испытание с достоинством. Они научились с этим жить. Научились восстанавливать свои силы. Научились любить, уважать своих близких такими, какие они есть, и работать со своими реакциями.
И однажды услышанное на собрании групп: «Человек слушает — Бог говорит. Человек слушается – Бог действует», — прочно засело внутри меня.
Я уже осознанно стала следовать рекомендациям программы. Идти по жизни рука об руку с программой Нар-Анона и в своих действиях исходить из того, чтобы быть полезной другим, а не удовлетворять свои эгоистические запросы. Сегодня моя поддержка близкому – не лезть в его жизнь, заниматься своими делами, помогать, когда обратится, если у меня будут для этого ресурсы и моё решение.
Вот так, маленькими шажками, добралась до принятия. Да, есть проблема в семье. Это данность. Моё дело – быть честной с собой во всём, что я делаю. Быть полезной другим людям бескорыстно, ничего не ожидая взамен. Программа работает, если работаю я.