Нет понятия «бывший наркоман», наркомания – это навсегда...
Я — мама химически зависимого сына. Мне бы очень хотелось сказать, что он — бывший наркоман. Но я понимаю, что все не так просто.
Он начал употреблять наркотики в подростковом возрасте. Его жизнь и здоровье не были настолько разрушены, чтобы он был вынужден сам обратиться за помощью. А близкие, страдающие от его действий, казалось, не волновали его. Мое давление, мои усилия ему помочь не принесли результата. И я отступила. К тому времени я уже начала посещать собрания Нар-Анона и могла пользоваться поддержкой членов своей группы.
Я выздоравливаю в Нар-Аноне в группах для членов семей и друзей наркоманов 7 лет. Я не знаю точно, употребляет ли мой сын наркотики сейчас, не спрашиваю. Мне просто приятно думать, что он бывший наркоман. Я осознаю, что бывших наркоманов не бывает. Наркомания — это болезнь навсегда. Сегодня я просто наблюдаю за изменениями, которые происходят в моей жизни, в жизни моих близких, в том числе и зависимого родственника. Очень медленно, но они происходят.
Конечно, мне бы хотелось, чтобы сын тоже выздоравливал по программе для зависимых. Но не в моих силах его убедить, тем более заставить, и он идёт своим путем. Я учусь принимать его выбор, любить и поддерживать.
Я вырабатываю у себя новые модели поведения с наркоманом
Не скажу, что мне это дается легко. Включается контроль, очень хочется предостеречь, посоветовать… Ведь наркоман, даже будучи взрослым человеком, порой похож на подростка. Но я сдерживаю свои порывы проконтролировать и посоветовать и даю ему возможность самому принимать решения и нести ответственность за их последствия. Теперь я понимаю, что ему нужен его собственный опыт, а мой опыт для него не подходит.
Без поддержки друзей из содружества Нар-Анон мне было бы гораздо сложнее вырабатывать у себя новые модели поведения. Сложнее было бы останавливать себя, если бы мой родственник просил денег, или когда мне самой хотелось бы помочь или что-то посоветовать.
Как «бывший», а в сущности, все равно наркоман, реагирующий на все слишком эмоционально, он очень тяжело переживал разрыв личных отношений. Каждый раз с болью рассказывал мне об этом. И я включалась эмоционально, тоже сильно переживала, но ничем не могла ему помочь. Только недавно, после сложной и тяжёлой для него ситуации, в которую и я оказалась вовлечена, я решилась договориться с сыном: он не сообщает мне обстоятельства своей личной жизни, мне не полезно знать эти подробности. Я — просто мама. Я люблю и поддерживаю близкого в любых делах, не вникая в них. Это не так просто, но я стараюсь. В Нар-Аноне я учусь говорить о себе, о своих желаниях и нежеланиях.
В содружестве Нар-Анона я учусь менять себя
У сына, как бы мне ни хотелось считать его бывшим наркоманом, бывают перепады настроения. Остались привычки из прошлой жизни. И семейная болезнь наркомания по-прежнему с нами. Но я стараюсь отделять болезнь от здоровой части личности моего сына и ценить его здоровые проявления. Также я учусь сосредоточиваться на себе и своих реакциях. Получила поздравление с каким-то праздником, позвонил сын без повода, просто так приехал с подарком или предложил помощь — радуюсь и от души благодарю его. Мне легко сказать сыну, что я люблю его. Сама я звоню крайне редко. Пока ещё для меня любой разговор с зависимым требует определённого настроя.
У меня также появился опыт проживания конфликтов. В результате одного из них мы с сыном не общались 4 месяца. До прихода в Нар-Анон я очень боялась любых конфликтов. Но сейчас я воспринимаю это, как паузу в общении: это иногда ступенька в отношениях, это опыт для обеих сторон, и, порой, это единственный способ отстоять свои границы.
Я понимаю, что черты наркомана могут проявляться даже при отсутствии употребления. И я бессильна перед этим. Я не могу изменить другого человека, даже самого родного и любимого. Но я могу учиться любить его. И я продолжаю менять себя, регулярно посещая группы Нар-Анона, слушая других людей, получая от них знания о семейной болезни наркомании, опыт, надежду, а главное — понимание и поддержку.